История

Вступление в политический «застой» определялось не только самим фактом бюрократизации системы власти и управления, но и чертами этой новой бюрократии. Если прежде партийные работники, государственные служащие и хозяйственные руководители в подавляющем своем большинстве были выходцами из простого народа, проявившими деловые способности, то в 1960-е, а особенно в 1970—1980-е гг. пополнение элиты происходило через особую систему отбора и подготовки кадров будущих руководителей: высшие партийные, комсомольские и профсоюзные школы, Академию общественных наук, Дипломатическую академию, попасть в которые можно было только по рекомендации влиятельных чиновников. Так производилась оценка пригодности потенциальных кадров не только для высшего звена, но и практически на всех уровнях. Она напрямую зависела от личных симпатий и политических расчетов руководителей. Деловые качества учитывались в меньшей степени, а честность и принципиальность вообще нередко становились скорее препятствием для карьеры. В условиях «клановой» борьбы и интриг преимущества отдавались лично полезным и преданным «протеже», готовым в нужный момент поддержать своего «патрона». В ряде регионов страны, в первую очередь в азиатских республиках, кадровая политика вообще практически исключала любые подходы, кроме землячества и семейственности.

Формирование элиты шло и через «естественное воспроизводство»: в 1970-е гг. начинают создаваться целые потомственные династии «ответственных работников». Дети и другие родственники начальников с самого начала вступления в самостоятельную жизнь оказывались в особом положении. Они учились в престижных вузах, затем занимали перспективные должности, почти автоматически делая карьеру. Так, сын Брежнева стал первым заместителем министра внешней торговли, зять Брежнева — заместителем министра внутренних дел, свояк (муж сестры жены) генсека возглавил Министерство машиностроения для животноводства и кормопроизводства.

Время правления Н. С. Хрущева  – 1953-1964 г.г.

Преобразования Н. С. Хрущева закончились вместе с его отставкой. 14-15 октября 1964 г. прошел Пленум ЦК КПСС, сместивший Н. С. Хрущева с поста  первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР.

Бюрократия времен «застоя» характерна тем, что высшее руководство страны в большинстве своем стало состоять из очень пожилых людей. Средний возраст членов Политбюро достиг 68 лет.

Многие из них страдали тяжелыми болезнями, в том числе и сам Брежнев, который в 1976 г. перенес инсульт.

Время правления Л. И. Брежнева 1964-1982 г.г.

Основой деятельности нового руководства была концепция развитого социализма, разработанная еще в 60 – е годы ХХ века.

 По свидетельству лечащего врача Е. Чазова, Л. И. Брежнев в последние годы своего правления превратился в немощного старика.

Видеофильм о Л. И. Брежневе:

https://www.youtube.com/watch?v=ybFm5WhM7vE

Старость и немощь мешали Брежневу осуществлять функции главы партии и государства, полноценно участвовать в работе ЦК, Политбюро, наносить зарубежные визиты, принимать гостей, выступать с речами на различных форумах и т. д. Телевизионные репортажи и радиотрансляции невольно демонстрировали курьезы, вызванные его физическим состоянием. В стране установилась поистине «геронтократия» (власть стариков). Ухищрения врачей, добившихся того, что нагрузка на престарелых руководителей была сокращена до минимальных размеров (например, заседания Политбюро часто длились не более 15—20 минут), не спасали положения.

К середине 80-х годов ХХ в. КПСС насчитывала около 19 млн. человек и считалась руководящей и направляющей силой всего народа.

В 1972 году был принят Закон о полномочиях депутатов Советов.

В октябре 1977 года состоялась внеочередная  сессия Верховного совета СССР , где была принята новая Конституция .

      В её основы легла концепция развитого социализма, достижении социальной и национальной   однородности советского общества; новой социальной и интернациональной общности - советского народа; создании в стране единого народнохозяйственного комплекса.

Предпосылки хозяйственной реформы 1965 года, связанной  с деятельностью председателя Совета министров СССР Алексея Николаевича Косыгина, складывалась в процессе экономических экспериментов.

•     Во всех странах мира на рубеже 70-80 г.г. ХХ в. проходил новый этап научно – технической      революции (НТР), связанный с широким внедрением в промышленность и быт микроэлектронной техники.

•     Экономика СССР во многом держалась на добыче, а затем продаже западным державам сырья.

В ноябре 1982 г. Л. И. Брежнев скончался. Генеральным секретарем ЦК был избран Ю. В. Андропов.

Время правления Ю. В. Андропова -1982-1984 г.г.

Придя к власти  в 1982 году, он провел кадровые перестановки в партийных структурах, отстранил от работы тех руководителей,  которые были обвинены в коррупции.

С 1967 г. он являлся председателем КГБ СССР. Вес Андропова в кругах руководства страны, во-первых, определялся тем влиянием, которое он приобрел благодаря руководству органами госбезопасности, которые в застойные годы заметно активизировали свою деятельность. Во-вторых, сыграли свою роль его личные качества: ум, высокая образованность (в сочетании с авторитарностью и нетерпимостью к разного рода инакомыслию).

Личность Андропова отвечала интересам различных группировок внутри ЦК и Политбюро. Он четко обозначил приоритеты новой политики: «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, но начинать надо именно с нее» (декабрь 1982 г.). В первой половине 1983 г. развернулась давно не виданная кампания по укреплению трудовой дисциплины. В частности, устраивали облавы в кинотеатрах, банях, магазинах с целью выявления тех, кто находился там в рабочее время. Советские граждане были шокированы масштабами выявленных злоупотреблений. Например, в ходе операции «Паутина» были доказаны многомиллионные хищения в торговле, которые имели массовый характер.

Уголовные дела были заведены на 15 тыс. должностных лиц, среди них более 2,5 тыс. руководителей крупных торговых организаций, включая Главное управление торговли Москвы. Широкий резонанс имели такие расследования, как «узбекское дело», обнаружившее многолетние масштабные махинации с хлопком, «краснодарское дело» (о коррупции в Краснодарском крае), «дело руководства МВД», затронувшее министра Н. А. Щелокова и его заместителя, зятя Брежнева Ю. М. Чурбанова. Ряд крупных руководителей приговорили к суровым наказаниям, некоторые покончили жизнь самоубийством. Борьба с коррупцией сопровождалась серьезным кадровым обновлением — в среднем более 30% партийных функционеров были вынуждены оставить свои посты.

Впервые за долгие годы прозвучали объективные оценки состояния советского общества, признания противоречий и накопившихся проблем. Надежду на обновление страны, возвращение политики государства к здравому смыслу и ответственности перед народом вызвала фраза Андропова «Мы не знаем общества, в котором мы живем». Это могло означать отказ от прежних благостных увещеваний в духе «развитого социализма», настрой на преобразования.

Видеофильм об Ю. В. Андропове:

https://www.youtube.com/watch?v=8gfABHhHFik

Но правление Андропова продолжалось менее полутора лет. В феврале 1984 г. Ю. В. Андропов, страдавший множеством хронических болезней, скончался.

Главным результатом усилий Андропова стал импульс к преодолению «застоя» в сознании и мышлении советского общества.

Полным контрастом Андропову явился новый генеральный секретарь ЦК К. У. Черненко, ближайший друг и соратник Брежнева, критически настроенный по отношению к реформам.

В силу солидного возраста он не проводил в стране значительных реформ.

Видеофильм о К. У. Черненко.

https://www.youtube.com/watch?v=XoUJM1O4je0

Появление у власти такого человека указывает на то, что партийная бюрократия, сдав часть своих позиций под андроповским напором, мечтала о реванше и устранении угрозы своему спокойному существованию. Надежды на Черненко возлагали и сталинисты. Однако бесцветное и короткое правление престарелого и больного Черненко так и не позволило сбыться этим надеждам. В марте 1985 г. К. У. Черненко скончался.

Участие в «гонке вооружений» и отсутствие стратегии модернизации экономики в соответствии с условиями научно-технической революции обусловили отставание СССР от передовых капиталистических и новых развивающихся государств по большинству экономических и социальных показателей. При этом было во многом потеряно главное преимущество: социальные гарантии для большинства населения. «Теневая экономика» и привилегии руководителей и аппарата подрывали веру в справедливость социалистического строя.

Особенности идеологии, национальной и социально-экономической политики в СССР к началу 1980-х годов.

Национальные отношения в Советском Союзе вплоть до «перестроечных» времен принято было считать предметом гордости партийной и государственной политики.

Убедительным аргументом в пользу национальной терпимости и сближения народов СССР являлся рост числа этнически смешанных браков. Переписью населения 1959 г. их зафиксировано 10,3% от общего числа браков. К 1970 г. смешанные семьи составляли 13,5%, в 1979 г. — 14,9%, а в 1989 г. — 17,5%. Одновременно это указывало на рост интеграционных процессов внутри СССР, обусловленных экономическими факторами и движением кадровых ресурсов.

Доказательством формирования новой общности можно считать также распространение русского языка как языка межнационального общения.

Например, по переписи 1926 г. число граждан нерусской национальности, считающих русский язык родным, зафиксировано 6,4 млн, в 1959 г. — 10,2 млн, в 1979 г. — 13 млн, в 1989 г. — 18,7 млн.

Переписи населения показывали также постоянный рост числа свободно использующих русский язык наряду с родным национальным языком. В 1970 г. в СССР проживало 46,6% нерусских граждан, к 1989 г. их доля повысилась до 49,4%. При этом русский язык считали родным и свободно им владели 81,4% населения СССР и 88% населения РСФСР.

В основу курса национальной политики по-прежнему закладывалась идея достижения фактического равенства наций, народностей «с полным учетом их интересов, уделяя особое внимание тем районам страны, которые нуждаются в более быстром развитии». Эта идея восходила к ленинским представлениям, что интернационализм «великой» нации должен состоять, помимо прочего, «и в том неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Другими словами, русские, как самая большая и в прошлом «угнетающая» нация, должны взять на себя ответственность за развитие всех наций Советского Союза, платя за это особо большую цену.

Бесспорно, что подобное «донорство» русского народа было оправдано с точки зрения преодоления недоверия к нему со стороны меньшинств. Народы советской Средней Азии, Кавказа, Сибири смогли очень быстро почувствовать положительные изменения в своей жизни, особенно в сравнении с положением родственных им народов, живущих по другую сторону границы СССР. Статус национального меньшинства давал огромные преимущества при поступлении в лучшие вузы страны, зачислении на работу, в предоставлении многих социальных льгот. В национальных республиках целенаправленно создавались собственные многочисленные кадры государственных и партийных работников, воспитывалась национальная интеллигенция. Высшие должности в республиках за редчайшим исключением занимались только представителями «титульной» (от имени которой образована республика) нации. Русским отводилась роль квалифицированных помощников, а также исполнителей тех обязанностей, которые не вызывали у местных жителей интереса (например, промышленных рабочих, строителей, инженеров, военных).

Вместе с тем курс на фактическое равенство на деле приносил не только запланированные результаты. «Донорство» России не могло продолжаться бесконечно без видимого ущерба для нее самой. Средства, выделяемые государством на ускоренное экономическое и социальное развитие союзных республик, складывались преимущественно из налоговых отчислений от доходов всех республик в общесоюзную казну.

Однако если в бюджеты среднеазиатских и закавказских республик назад возвращалось до 100% от этих отчислений, в республики Прибалтики — в среднем 70—80%, на Украину и в Белоруссию — 50—60%, то в РСФСР — лишь немногим более 40%. Кроме того, почти все республики получали дотации (дополнительную помощь) для решения каких-то конкретных задач. Размеры этих дотаций в азиатских республиках нередко вполне были сопоставимы с размерами всего их национального дохода. Аналогичная ситуация существовала в республиках Прибалтики и на Украине. Правда, их дотирование не было регулярным, хотя исчислялось порой миллиардами рублей. Единственной республикой, которая никогда не получала дополнительной помощи, являлась РСФСР. С конца 1970-х гг. к разряду «доноров» присоединяются Белоруссия и в связи с ускоренным развитием нефтегазового комплекса Азербайджан и Туркмения, богатые топливными ресурсами.

Помогая другим республикам, Россия была не в состоянии должным образом заботиться о решении собственных насущных проблем. Одной из них уже в 1960-е гг. становится исчерпание трудовых и материальных ресурсов Нечерноземья. Проще говоря, речь идет о постепенном вымирании огромного края, включающего в себя около 30 регионов Российской Федерации. Например, к середине 1980-х гг. население Псковской области составляло чуть более 60% от довоенного, Новгородской, Смоленской, Вологодской — около 80%, притом что общая численность населения СССР увеличилась за это же время более чем в полтора раза. Основная причина состояла в хронической социальной и бытовой неустроенности жителей российской глубинки, в особенности деревни. Это подталкивало многих людей бросать родные края и искать счастья в более благополучных местах огромной страны. Принятая в 1974 г. Программа развития Нечерноземья оказалась неспособной решить эти проблемы, так как основной упор в ней делался на развитие хозяйственной, а не социальной сферы. Более того, в рамках этой программы был провозглашен курс на ликвидацию «неперспективных» деревень, что лишь ускорило процесс вымирания. С 1959 по 1979 г., по данным переписей населения, количество сел и деревень в Нечерноземной полосе РСФСР сократилось с 294 до 177 тыс.

Политика выравнивания и сближения уровней развития советских народов при опеке и бескорыстной помощи «старшего брата» — русского народа имела и множество других непредвиденных последствий, отрицательно сказывавшихся на общем состоянии национального вопроса. Речь в первую очередь идет об отношении к русским в национальных республиках и о том положении, в котором русские в итоге там оказались. В идеальных представлениях о фактическом равенстве все республики не только должны быть одинаковыми по уровню жизни и социальной обеспеченности, похожими нужно сделать также их хозяйственные и социальные структуры. Иначе говоря, повсюду надо создать крупную промышленность, рабочий класс, научную и творческую интеллигенцию по образцу России и других славянских республик для того, чтобы процесс интеграции (объединения в целое) проходил проще и естественнее. Гигантские средства были вложены в строительство заводов в Средней Азии, Закавказья, Прибалтики. Однако с самого начала возникла проблема острого дефицита кадров для строительства этих предприятий, а затем и для обеспечения их работы. В течение многих десятилетий дефицит восполнялся почти исключительно путем переселения в республики рабочей силы и специалистов из России, Украины и Белоруссии (сначала их всех именовали просто русскими, затем все чаще русскоязычными). В результате столицы и крупные города республик, превратившись в промышленные центры, стали многонациональными, причем представители «титульных» наций оказывались в ряде случаев в меньшинстве по сравнению с русскими.

Руководителям СССР такое положение казалось свидетельством лишь реального сближения народов, взаимопроникновения и обогащения их культур. На самом же деле наряду со всем этим возникали и очень серьезные противоречия, вылившиеся впоследствии в конфликты.

Вопреки ожиданиям партийных идеологов, усиление многонациональности в союзных республиках далеко не всегда способствовало их интеграции и по другим причинам. На первый взгляд социальная структура союзных республик все больше напоминала российский образец, однако при ближайшем рассмотрении оказывалось, что разделение на социальные группы в большинстве республик происходит по строго национальному признаку. «Коренные» жители предпочитали традиционные виды хозяйственной деятельности — сельское хозяйство, сферу услуг, торговлю, велико было также их стремление к чиновничьим должностям, к командному положению в области науки, образования, искусства, в правоохранительной системе. Русские же, как правило, составляли основной костяк рабочего класса, инженерно-технических работников, т. е. тех слоев, чей уровень жизни и социальный статус никогда не были особенно высоки, а в «застойные» годы вообще стремительно падали. Кроме того, в условиях нарастающего продовольственного дефицита очень большое значение приобретали связи с деревней, которых у большинства русских в национальных республиках почти не было. Таким образом, объективные социальные различия ставили русских в большинстве национальных республик в положение граждан «второго сорта». Сложившаяся ситуация приводила республиканские элиты к выводу о необязательности учета интересов русского (русскоязычного) населения.

Как следствие этого, уже с конца 1960-х гг. в ряде союзных республик наметилась тенденция к «выдавливанию» русских. Некоторые руководители республик стремились искусственно повысить долю представителей «своих» национальностей в столицах и крупных городах путем привлечения туда выходцев из сельских районов. Эти люди имели преимущества в получении жилья, подходящей работы, из них складывалась главная опора при проведении кадровой политики. В результате, например, доля азербайджанцев в населении Баку, столице Азербайджанской ССР, увеличилась с 40% в 1969 г. почти до 70% в 1985 г. Те же процессы, правда, с гораздо меньшим размахом, шли в других республиках Закавказья, а также в Средней Азии, в Молдавии. Происшедшие демографические изменения наложили сильный отпечаток и на весь характер межнациональных отношений в этих республиках. Причем эти процессы коснулись не только русских, но и почти всех других «нетитульных» жителей республик. Гораздо острее обозначились культурные и социальные различия, возникла национальная обособленность. О том, что русским становилось все более неуютно в этой атмосфере, свидетельствует, например, тот факт, что национальность детей от смешанных браков, в которых один из родителей был русским, в национальных республиках все чаще фиксировалась как нерусская. А главное, при любой открывшейся возможности русские стремились возвратиться в Россию.

Центральные власти во главе с Брежневым, а затем Андроповым и Черненко совершенно не обращали внимания на эти болезненные издержки национальной политики. Они предпочитали буквальным образом толковать завещанные Лениным рекомендации, что «в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить». На самом же деле это зачастую попросту прикрывало нежелание и неспособность политиков эпохи «застоя» по-настоящему разобраться в национальных противоречиях.

Нерешенной также оставалась проблема репрессированных народов. Крымские татары, немцы Поволжья выступали за восстановление своих ликвидированных в годы Великой Отечественной войны автономий. Турки-месхетинцы, греки требовали разрешения возвратиться к местам прежнего жительства. Те же греки и немцы, а также евреи организовали общественное движение за право эмиграции на «историческую родину».

Отдельной проблемой в СССР был так называемый «еврейский вопрос». В июне 1967 г. в связи с Шестидневной войной, в ходе которой Израиль начал боевые действия с Сирией, Иорданией и Египтом, СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем.

 Резолюция Совета Безопасности ООН № 247 определила Израиль как страну-агрессор. В советских газетах началась мощная антиизраильская кампания. Однако победа Израиля вызвала рост национального самосознания среди советских евреев.

Одновременно произошел всплеск народного антисемитизма в СССР. Реакцией на это со стороны советских евреев стала борьба за право выезда из СССР на «историческую родину».

Через год после разрыва отношений с Израилем, 10 июня 1968 г., в ЦК КПСС было рассмотрено письмо, подписанное Ю. В. Андроповым и А. А. Громыко, в котором КГБ и МИД предлагали разрешить советским евреям эмигрировать из страны. Единственным основанием для эмиграции считалось воссоединение семей. Это не уменьшило количество желающих покинуть СССР, а, наоборот, стимулировало процесс эмиграции. Однако многие желающие эмигрировать, связанные с секретными работами, получали отказ. Это вызывало ответную реакцию.

Первоначально основной формой борьбы за право эмиграции была подача петиций, обращений и заявлений в официальные органы. Эта деятельность чаще всего не приносила желаемого результата. Летом 1970 г. в Ленинграде были арестованы 12 евреев, намеревавшихся захватить самолет Ан-2, выполнявший рейс Ленинград — Приозерск, и угнать его за рубеж. Организаторы и участники акта воздушного терроризма были осуждены и получили суровые наказания. «Самолетное дело» вызвало кампанию со стороны Запада в поддержку права евреев на эмиграцию. Советскому правительству приходилось с каждым годом увеличивать количество разрешений на выезд. Всего из СССР с 1971 по 1986 г. эмигрировало за рубеж свыше 360 тыс. человек (около 0,15% населения).

Данный этап истории Советского Союза в силу разных причин совпал с нарастанием этнического самосознания у большинства народов СССР.

Однако отсутствие должной реакции на это со стороны центральной власти, а также социально-экономический и идейный кризисы способствовали тому, что этот процесс стал выливаться в примитивный национализм, «ревность» народов друг к другу, увлечение иллюзиями относительно своего, отдельного «национального рая».

http://vtgtvolgograd.ru/sveden/Metod/Metod_08.pdf